Балетные спектакли Мариинского театра
1917—1967
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22
В начале 1940 года возник спектакль, значение которого без преувеличений можно назвать историческим. Речь идет о «Ромео и Джульетте» С. Прокофьева. Написав сначала две одноименные симфонические сюиты, состоявшие из 14 частей и инсценированные в г. Брно (Чехословакия) в 1938 году, Прокофьев по просьбе Театра имени Кирова создал одно из гениальных своих творений, обогативших советский и мировой музыкальный театр хореографическим спектаклем, впервые достигшим уровня шекспировской трагедии.
В создании этого спектакля принимали участие крупнейшие представители искусства: Сергей Прокофьев, давно завоевавший мировую известность, Адриан Пиотровский — литературовед, глубокий знаток литературы античной Греции, Возрождения, теоретик драматургии; П. Вильямс — один из наиболее талантливых и эрудированных художников театра. Среди этого синклита маститых оказался молодой балетмейстер Леонид Лавровский, успевший поставить два—три балета, в том числе удачный спектакль «Кавказский пленник» в Ленинградском Малом оперном театре.
Высокое качество всех компонентов спектакля, начиная с либретто (авторы А. Пиотровский, С. Радлов, С. Прокофьев, Л. Лавровский), определило его успех и историческое значение. В равной мере это относится и к составу исполнителей всех ролей, начиная от заглавных и кончая каждым из участников массовых сцен.
С роли Джульетты началась мировая слава Галины Улановой. Шекспироведы утверждали за Улановой право занять одно из самых почетных мест среди выдающихся исполнительниц роли Джульетты. Многие драматические актрисы не пропускали ни одного спектакля «Ромео и Джульетты», убежденные, что игра Улановой это «академия актерского мастерства». Представители же хореографического мира, его «элита», сходились на том, что Уланова в роли Джульетты достигла возможного для балетного искусства совершенства.
Достойным партнером Улановой был К. Сергеев, создавший не менее впечатляющий образ Ромео. Он вел роль в манере, заставлявшей вспомнить одновременно и о корифеях балетного театра и о выдающихся актерах театра драматического. Ни одного «эффектного» жеста, как бы полное игнорирование зрительного зала. Глубокая дума, страстная жажда счастья, по-юношески мелькающие светотенями печаль, надежда, мечта, отчаянье. И при этом — с момента появления и до финальной сцены на кладбище — все решено в идеальной пластической форме, оставляющей позади все предшествующие образы, воплощенные Сергеевым.
По уровню мастерства и обаяния вровень с исполнителями двух первых ролей был и А. Лопухов, обессмертивший себя созданием роли Меркуцио. Только поразительно тонкое ощущение стиля эпохи Ренессанса могло породить насыщенный солнцем и радостью образ человека, каким предстал Меркуцио на всех стадиях развития роли — от ошеломляющего танца с маской до последних спотыкающихся движений, каждое из которых приближало его к смерти.
Вероятно из памяти тех, кто видел Лопухова в роли Меркуцио, не изгладится его улыбка, скрывающая боль, и согнутая шпага, опираясь на которую он старался удержаться, не упасть, отдалить смерть. Эта сцена достойна великого артиста. И рядом с ним — Тибальд, Р. Гербек. Криво вскинутая бровь, надменное и страшное лицо, на котором застыла маска презрения и жестокости; быстрые, на чуть согнутых ногах движении по дуге; острие шпаги зажато в скрюченной левой руке, корпус повернут боком к противнику,— таким запечатлелся Гербек — Тибальд.
В этом поразительном спектакле что ни роль, то клад: Е. Бибер — Кормилица, В. Иванова — сеньора Капулетти, В. Осокина — уличный мальчишка. Почти неподвижна роль Лоренцо, в которой какими-то еле заметными чертами, нюансами движений и мимики нарисован образ мыслителя-гуманиста. Успех «Ромео и Джульетты» у публики и прессы соответствовал достоинствам спектакля, так счастливо соединившего в себе целую когорту талантливых людей.
Если представить себе график развития советской балетной культуры с начала революции и до начала Великой Отечественной войны, то после нескольких ломаных линий, обозначающих подъемы и спады, начиная с 1934 года кривая резко подымается от «Бахчисарайского фонтана» через «Партизанские дни», «Сердце гор», «Лауренсию» и достигает кульминационной точки в «Ромео и Джульетте».
Л. А. Энтелис. «Балетные спектакли за полвека», 1967 год