Борис Васильевич Шавров
Заслуженный артист республики Б. В. Шавров — замечательный представитель первой плеяды мастеров советского хореографического театра. Его артистическая жизнь началась на сцене ленинградского Театра оперы и балета в суровый 1918 г. Юному танцовщику, только что окончившему Хореографическое училище, пришлось уже с первых сезонов исполнить сольные классические партии. Этот трудный экзамен молодой актер выдержал с честью. В дальнейшем на протяжении большого и яркого творческого пути Шавров оставался в первых рядах ленинградских артистов балета.
Шавров в совершенстве владел сложной техникой классического танца, но будучи уже актером новой послереволюционной формации, он всегда стремился к созданию сценических образов с ярко выраженным характером, жизненно достоверным. Шавров неизменно участвовал в постановках балетов советских композиторов. Он исполнял сольные партии — танцевальные и пантомимные в спектаклнх «Красный мак», «Пламя Парижа», «Бахчисарайский фонтан», «Лауренсия», «Ромео и Джульетта», «Гаянэ», «Шурале», «Спартак» и др. В современных, как и в классических балетах, актер достигал предельной выразительности образа, простоты и естественности. Исполнительское мастерство Б. В. Шаврова послужило образцом для многих молодых актеров. Сейчас Шавров успешно занимается педагогической деятельностью.
«...Роли, исполненные Борисом Васильевичем за его сорокадвухлетнюю работу в театре,— а их у него имелось, наверное, более шестидесити,— были предельно отточены и неподражаемо своеобразны... Исполнительскому мастерству Б. В. Шаврова можно посвятить специальную монографию, что вероятно и будет сделано. Я же могу лишь лаконично упомянуть о четырех ролях, с моей точки зрения,— лучших из лучших. Одна — это Арлекин из фокинского «Карнавала», другая — граф Альберт из балета «Жизель», третья Феб из «Эсмеральды» и четвертая — Командор нз «Лауренсии». Абсолютно различные по своему характеру, жанру, темпераменту и пластическому рисунку, эти образцы были шедеврами большого мастера... Талант Б. В. Шаврова подчинялся разуму... в его сценическом поведении не было жеста, взгляда, не подкрепленных определенным внутренним помыслом, потому что он отдавал себе отчет во всем, что бы ни делал на сцене. Любой его типично балетный жест выглядел одновременно живописно красивым и жизненно естественным...» (М. Михайлов).
С. М. Вольфсон. «Мастера балета», 1967 год