Балетмейстеры Мариинского театра
1917—1967
Творчество безвременно ушедшего от нас балетмейстера Бориса Фенстера представлено в репертуаре театра балетами «Тарас Бульба» (1955) и «Маскарад» (1960). В «Тарасе Бульбе» он создал героико-эпическое полотно о людях, наделенных могучими характерами, о патриотизме, рождающем в душе героев стремление отдаться борьбе за независимость народа. Сквозь весь балет пластическим лейтмотивом проносится безудержная, вольнолюбивая пляска запорожцев — людей несгибаемой воли. Богаты по стилистике и разнообразию танцы как классические, так и характерные. Полетностью и размахом отличаются вариации Остапа и Оксаны; изяществом и капризной грациозностью пронизан хореографический рисунок роли Панночки; мягкостью и лиризмом светится партия красавицы Одарки; сдержанный темперамент и затаенность чувств — основные черты Андрия. Есть в балете центральный образ, многоликий, многоголосый,— это образ народа, вольного, смелого, мужественного. Картина Запорожской Сечи сделана Фенстером с большой выдумкой, мастерством, юмором. Роль Тараса Бульбы, за редчайшими исключениями,— пантомимиста. Но Фенстер нашел для этой роли такую пластическую форму, которая и грузной фигуре старого казака придает романтический характер, органично вписывающийся в чисто хореографические картины.
В «Маскараде», последней работе талантливого хореографа, Фенстер отлично справился с трудной задачей перенесения на балетную сцену сложной по психологической насыщенности драмы Лермонтова. Умело сочетая действенную, психологически углубленную пантомиму с классическим танцем (иногда в его чистом виде, иногда несколько стилизованным), используя опыт предыдущего поколения хореографов по воплощению произведений классической литературы на балетной сцене, Фенстер добился адекватной передачи лермонтовского стиха в танцевально-пластических и пантомимических образах, удивительных но силе выразительности и красоте хореографического звучания.
Неустанными поисками и настойчивым стремлением найти новое в искусстве балета отмечен творческий путь Леонида Якобсона. Путь его в хореографии не ровен, не все, выходящее из-под его балетмейстерского «пера», пользовалось одинаковым признанием, не все его творческие мечты осуществлены. Он принадлежит к категории художников, идущих в своих поисках на риск и эксперимент, неустанно вызывающих споры вокруг своих творений. Знаток классического танца, воспитанник классической школы, Якобсон, тем не менее, не считает формы классической хореографии всеобъемлющими, полагая, что человеческое тело, пластика танцовщика обладают более широкими выразительными средствами, которые нельзя заковывать в блестящие, выношенные десятилетиями, но до известной степени ограниченные в стилистических возможностях формы классического танца. Для Якобсона классическая хореография — основа, на которой следует неустанно развивать новые возможности танца.
Создав «Шурале» — поэтическую сказку о любви охотника Батыра к девушке-птице Сюимбике,— хореограф как бы полемизировал с традиционным скорбным финалом романтического балета, где герою не суждено было завоевать свою мечту, достичь радости и счастья. Смелый Батыр, у которого «силушка в крови играет», ни в чем не вторил привычному балетному герою, он боролся за свою любовь — пробирался сквозь лесную чащобу, прорывался сквозь огненную завесу, уничтожал логово хитрого и злого Шурале, выносил возлюбленную к людям, к свету. В этом спектакле Якобсон отдал дань классической традиции, ибо был убежден, что сказочно-романтический сюжет требовал прозрачных, возвышенно-поэтических форм классического танца. Но в «Шурале» классика переплеталась с народным фольклором Татарии, с острым гротесковым решением многих сцен. Вся пластика лешего построена на угловатых, цепких, «коряжистых» движениях, напоминающих причудливые изломы корней и сучьев.
В 1956 году родился «Спартак», монументальное хореографическое полотно, в котором Якобсон отказался от классического танца. Яркая, красочная музыка А. Хачатуряна хорошо сочеталась с речитативной пластикой на полупальцах, дающей возможность по-иному раскрыть танцевальные особенности исполнителей, обогатить язык балетного театра. Обладая необыкновенным умением чувствовать актерскую индивидуальность, Якобсон собрал в своем балете блестящий состав исполнителей, которые в значительной степени выступили соратниками и помощниками балетмейстера и способствовали успеху спектакля. Завершенностью и продуманностью отличаются все позы и движения Спартака, они словно высечены из мрамора — настолько совершенен их пластический рисунок. Глубоким психологизмом проникнут образ куртизанки Эгины. Сквозь цинизм, хищность п беспредельное властблюбие блистательной римлянки порой проглядывает опустошенность и трагизм напрасно растраченной жизни. Тонким лиризмом и пафосом отчаяния пронизан образ Фригии, верной подруги Спартака.
После размаха и широты «Спартака», после его гигантских барельефов и многолюдных пестрых сцен два года спустя Якобсон обратился к жанру хореографических миниатюр. Этот жанр привлекал балетмейстера смолоду. Огромно количество танцевально-пластических миниатюр- зарисовок, поставленных Якобсоном за его долгий творческий путь. Как в поэзии глубокая и тонкая мысль облекается порой в форму небольшого лирического стихотворения или едкой, разящей эпиграммы, так и у Якобсона большие человеческие чувства выражены в колоритных и сочных эскизах. Трагедия, героика, романтика, лирика, сатира, гротеск, пародия — какие только жанры не воплотил балетмейстер в своих миниатюрах!
Жанр спектакля-концерта дал возможность раскрыться многим творческим индивидуальностям, чей талант засверкал новыми гранями, соприкоснувшись с творчеством, выдумкой и изобретательностью Якобсона.
В 1962 году балетмейстер создал балет «Клоп» — своеобразный хореоплакат, основой для которого послужила «феерическая комедия» Маяковского. Балетмейстер вместе с великим поэтом разоблачает мещанство, пошлость, обывательщину. Здесь в полной мере сказались экспериментаторские стороны таланта Якобсона, который объединил в новом балете приемы оживленного плаката, элементы спортивных, акробатических и цирковых зрелищ.
Много споров вызвала последняя работа Л. Якобсона — балет «Двенадцать» (1965) на музыку Б. Тищенко. Это во многом объясняется внутренней сложностью поэмы А. Блока, которая послужила основой для либретто.
И. В. Ступников. «Созидатели танца», 1967 год