Художники Мариинского театра
1917—1967
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13
В предвоенные годы начал работу в ГАТОБе С. Б. Вирсаладзе, чье творчество для театра оказалось таким же значительным, определяющим, как и творчество А. Головина и В. Дмитриева.
В ГАТОБ Вирсаладзе попал «по оказии», будучи приглашенным оформить балет А. М. Баланчивадзе «Сердце гор». С. Вирсаладзе начал учебу в Тбилиси у И. Шарлеманя и М. Тоидзе, продолжая ее в Московском ВХУТЕИНе у И. М. Рабиновича, и заканчивал в Ленинграде, в мастерской М. П. Бобышова. В течение последних лет Вирсаладзе работал в Тбилисском театре оперы и балета имени 3. Палиашвили.
Приглашение художника, творчески крепко связанного с Грузией, при постановке одного из первых национальных балетов было закономерным и целесообразным. Оперно-балетный Кавказ представительствовал на сцене ГАТОБа коровинским «Демоном» и головинскими костюмами лезгинки для «Руслана и Людмилы».
Вирсаладзе в декорациях и костюмах «Сердца гор» (премьера 28 июня 1938 г.) показал совершенно иной Кавказ — суровый и одновременно лирический, романтическую страну вольнолюбивого народа. Здесь не было «кавказской экзотики», цветовая гамма выглядела скорее приглушенной, как в старой грузинской фреске. Весенний пейзаж в горах, бело-розовые цветущие деревья (I акт), окаймленный легкой колоннадой двор в поместье Эристави (II акт), подожженный восставшими крестьянами замок на фоне черного силуэта гор (III акт). Балетмейстер В. М. Чабукиани стремился сочетать национальный грузинский танец с каноническими формами балетной классики. Это ставило перед художником ряд дополнительных задач по созданию костюма, не нарушающего этнографической достоверности и одновременно «балетного».
Сохранив все основные элементы национального костюма, Вирсаладзе создал своеобразный «балетный» его вариант, очень точный по образной характеристике персонажей. Ю. О. Слонимский писал: «Декорации и костюмы С. Б. Вирсаладзе свидетельствуют об оригинальном романтическом мышлении. Вирсаладзе слышит музыку, видит танец и работает для них».
Эти свойства дарования Вирсаладзе — необходимейшие для художника музыкального театра — были очевидны. Приглашенный первоначально оформить национальный грузинский балет Вирсаладзе стал главным художником театра. И если мы вправе говорить об «эре Головина», «эре Дмитриева», то «Сердце гор» открывало «эру Вирсаладзе».
Вторая работа Вирсаладзе в ГАТОБе — оформление балета А. Крейна «Лауренсия», также поставленного В. М. Чабукиани (22 марта 1932 г.). В основе либретто — драма Лопе де Вега «Овечий источник». Как и в «Сердце гор», в центре балета — крестьянское восстание, победа народа над феодалом. «Лауренсия» имеет точные исторические и географические координаты. Но Испания XV века — меньше всего для художника объект научного изучения. Вирсаладзе создал образ зеленой, солнечной страны, прежде всего, как образ поэтический. Резким контрастом к почти идиллическим картинам первых актов — темный силуэт замка командора. Возникают две Испании — два мира, между которыми не может быть перемирия. Но Вирсаладзе создал не только образное решение драмы Лопе де Вега. Все: декорации, костюмы — создавалось для балетного спектакля, в котором, наконец, после долгих лет господства хореодрамы властно утверждался танец как основа всех выразительных возможностей.
За четыре дня до начала Великой Отечественной войны, 17 июня 1941 года, состоялась премьера оперы Р. Вагнера «Лоэнгрин». Оформление вагнеровских опер имело давние традиции пышного «исторического» зрелища.
Для Вирсаладзе главным явилось воссоздание эпически-легендарного начала вагнеровской оперы. В конечном счете, неважно, происходит ли действие в Брабанте или Нормандии, в XII или XIV веках. Средневековье здесь не столько история, сколько легенда. И Вирсаладзе в полном соответствии с духом музыки создает залитый лунным светом замок Эльзы, великолепную паперть готического храма в сцене венчания, переливающуюся голубую, светло-зеленую, лиловую парчу плащей, шлейфов. И если уж обязательно определение, то это была «зримая легенда», пластическое выражение «рыцарской» оперы.
Намечалась в декорациях С. Б. Вирсаладзе постановка прокофьевской «Золушки». Но началась война. Следующая работа Вирсаладзе увидела сцену ГАТОБа лишь через шесть лет.
Г. М. Левитин. «Художники», 1967 год