Балетные спектакли Мариинского театра
1917—1967
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22
Увлечение балетмейстера Захарова эстетикой драматического театра сказалось в следующей его работе — балете «Утраченные иллюзии». Судьба этого спектакля сложилась совсем по-иному, несмотря на то, что его авторы и основные исполнители были почти те же, что в «Бахчисарайском фонтане», а драматургия базировалась на литературном материале одноименного романа Бальзака.
Анализируя сейчас, спустя много лет, причины ограниченного успеха и недолгой сценической жизни «Утраченных иллюзий», легко заметить, что они коренились в чрезмерном приближении спектакля к эстетическим канонам драматического театра. Отсюда — бытовые подробности, дотошность костюмов, которые выглядели исторически достоверно, но мешали танцевальным движениям, отсюда — нелепая идея сделать героя балета Люсьена композитором и приковать его к клавиатуре рояля. О каком танце могла идти речь в спектакле, герои которого, попали в непривычную, перенасыщенную прозаизмами атмосферу? Если для зрительного зала ценность «Утраченных иллюзий» была сомнительной, а для хореографического искусства — минимальной, то для исполнителей (Корали — Уланова, Дудинская; Люсьен — Сергеев, Шавров; Флорина — Каминская, Вечеслова; Герцог — Михайлов, Корень; Камюзо — Леонтьев) этот спектакль имел значение именно потому, что еще дальше отбрасывал примитивные представления о методах сценического поведения, бытовавших в старых балетах.
Б. В. Асафьев с либреттистом и художником В. В. Дмитриевым вслед за «Утраченными иллюзиями» создали балет «Партизанские дни». Характер драматургии, время и место действия напоминают первый шолоховский роман, вышедший в свет в начале 30-х годов, а в музыкальном театре сыгравший большую роль благодаря творческой удаче оперы Дзержинского «Тихий Дон». Казачья станица, взбудораженная событиями гражданской войны, столкновение бедноты с богатеями, схватки красных партизан с «беляками», драма героини балета Насти, напоминающей шолоховскую Аксинью,— все это мало похоже на привычные ситуации, господствовавшие в балетной драматургии. По существу, «Партизанские дни» — первый балет, повествующий о нашей революции правдиво, внятно, без экзотики, без обычной балетной аффектации. Балетмейстер В. Вайнонен, блестяще переинтонировавший пластику классического канона в «Пламени Парижа», на этот раз решительно отверг выразительные средства классического балета. Он отказался и от условности «народных» танцев, с незначительными вариантами кочевавших из балета в балет. В поисках пластического языка, на котором можно рассказать о гражданской воине, о судьбах люден, вовлеченных в ее пламенную орбиту, Вайнонен опирался на подлинные образцы этнографического танца.
В полном согласии с партитурой Б. Асафьева, использовавшего ритмо-интонационные особенности кубанских, грузинских, русских плясок, балетмейстер трактовал сценические танцы как развернутые характеристики действующих лиц и целых социальных групп.
Постановка «Партизанских дней» сыграла большую роль в закреплении реалистических позиций эстетики советского балета. Значительное место заняли в спектакле пантомимические эпизоды. И это было естественно и неизбежно, так как сюжет, его идейная основа, сложность социальных конфликтов не могли быть выражены традиционными средствами балета. Примитивная, лишенная нюансов лексика условной пантомимы была бессильна разъяснить (а ведь в этом заключается основная функция пантомимы) зрителям необычный для старого балета строй мыслей и чувств героев современной драмы.
Фольклорный танец, определивший пластический язык сценического действия «Партизанских дней», органично сочетался с приемами актерской игры, родственными сценическому поведению актеров в драматическом театре; родственными, но не идентичными, потому что фольклорные танцы насыщались индивидуальными характеристиками, а пантомимические сцены развертывались в атмосфере омузыкаленной. И хотя они не подпадали под ежесекундную «опеку» ритма, на них простирала свою власть структура и динамика музыкальной формы.
«Партизанские дни» были хорошо встречены публикой, особенно горячо принимавшей Н. Анисимову и В. Каминскую — исполнительниц центральной женской роли Насти, и В. Чабукиани, воплотившего образ горца Керима со свойственным ему темпераментом и блестящим исполнением танцевальной партии.
Л. А. Энтелис. «Балетные спектакли за полвека», 1967 год